ОБИДНО ДО СЛЁЗ

Плач «Ярославы»

О помощи тем, кто находится в трудной жизненной ситуации, защите материнства и детства, поддержке семьи у нас говорят много и на всех уровнях. Не смолкает и тема роли в обществе социально ориентированных некоммерческих организаций, которые зачастую берут на себя решение тех проблем, которыми вообще-то должно заниматься государство. Казалось бы, за это их должны на руках носить и всячески поддерживать. Однако зачастую получается по-другому.

Под лавиной

Центр помощи семье и детям «Ярослава» торжественно открыли в Аургазинском районе в августе 2018 года. Главной целью ставилась помощь мамам с детьми, которым в прямом смысле слова некуда пойти — кого-то выгнали из дома, кто-то волею судьбы остался без жилья. А здесь этих женщин принимают, окружают заботой, помогают восстановить документы, оформить пособия, устроить детей в садик. Мамы получают профессию, находят работу, решают проблему с крышей над головой и заново строят жизнь.

За все время существования через центр прошли 21 женщина и 35 детей. Они и сейчас, уже покинув его стены, звонят, приходят, благодарят. А центр продолжает принимать нуждающихся. Сегодня под опекой «Ярославы» три женщины и пять малышей. Увы, в самое ближайшее время они могут оказаться на улице — работу центра по решению суда могут приостановить.

Причина жесткого решения — невыполнение предписаний надзорных органов. И это при том, что «Ярослава» изо всех сил старалась исполнять предписанное, за исключением реально невыполнимых требований.

— Первая проверка состоялась через полтора месяца после открытия центра, — отмечает руководитель АНО «Центр помощи семье и детям «Ярослава» Мария Дугина. — В предписании значилось 13 нарушений. Мы их все оперативно устранили, кроме одного — оборудование здания молниезащитой должна была выполнять лицензированная организация. Из-за этого дело немного затянулось, но в итоге мы этот пункт тоже выполнили. В августе 2020 года прошла вторая проверка с участием представителей прокуратуры, Роспотребнадзора и полиции. В предписании значились 14 пунктов. Мы их тоже все выполнили, хотя насчет целесообразности некоторых возникали сомнения. Например, от нас потребовали установить лестницу на мансарду снаружи здания, хотя там расположен кабинет директора и никто не живет. Сейчас проект этой лестницы за 256 тысяч рублей готов, и скоро она будет смонтирована.

Ну а третья за три года проверка случилась после того самого пожара в пансионате для пожилых в Абзелиловском районе — в республике начали трясти всех, кто его чем-то напоминал. На этот раз надзорные органы превзошли сами себя, обнаружив в центре 24 нарушения. Руководитель организации была готова их устранить, но время на это надзорное ведомство не отвело — в итоге штраф. Пояснения по этому поводу приняты не были.

Некоторые из новых требований были просто мелкими — например, повесить инструкции на стены. Другие — приподнять на семь сантиметров последнюю ступеньку, закрыть железным ящиком датчики пожарной сигнализации или установить на потолке световую дорожку — были тут же выполнены, хотя, справедливости ради заметим, до этого их не предъявляли. Ну да ладно, речь здесь о безопасности, а это святое.

Сейчас устранено 17 нарушений, пять пунктов предписания — в процессе разрешения: дело упирается в подрядчиков и в согласования. Однако два оставшихся замечания логике и смыслу не поддаются.

Первое — это требование перевести помещение центра из категории жилых в нежилые.

— Наши центры работают не только в Башкирии, но и в других регионах, — пояснила Мария Дугина. — Я знаю все приюты для женщин и детей в России, их не так много — 77. И все они находятся в жилых помещениях — коттеджах или квартирах, за исключением зданий, которые до этого были нежилыми. Ни в одном регионе проверяющие органы требования о переводе помещения в разряд нежилых не предъявляли.

Дело в том, что в нежилых помещениях нельзя никого прописать, а ведь женщины и дети в основном поступают в центр без прописки. Нет регистрации — не оформишь пособия, не устроишь детей в детский сад, не обучишь и не трудоустроишь маму. То есть по сути женщину невозможно будет легализовать, а это одна из главных функций центра.

Быть может, недоразумения вызваны тем, что по кризисным центрам нет нормативной базы, поясняет Мария Дугина, по образованию юрист.

— Каждый надзорный орган классифицирует их, как считает нужным: применяют нормы гостиницы, общежития, детского сада, школы. И порой очень трудно объяснить, что мы просто предоставляем кров и питание родителям с детьми, но они при этом являются самостоятельными, — отмечает руководитель «Ярославы».

Другое трудновыполнимое требование — расстояние от дома до построек на участке не менее 18 метров. Но ведь подворье находится в населенном пункте, и участок не такой большой — всего 12 соток. Получается, что баню, помещения для коз, кур и кроликов, кстати, построенные не из дерева, а из бетонных блоков, необходимо снести. А как же в этом случае быть с социализацией: ведь скотный двор для того и устроили, чтобы женщины могли трудиться и обеспечивать себя мясом и молоком.

Разрешить все эти вопросы можно было бы в процессе конструктивного диалога с надзорными органами, тем более что центр от них не прячется и всегда открыт для общения.

— Мы — организация «белая», пускаем на порог всех проверяющих, — отмечает Мария Дугина. — Мы зарегистрировали все что можно, стараясь создать прогосударственную модель. Нас видно везде: в налоговой, в трудинспекции, в других органах, провели даже аттестацию рабочих мест. Однако то, что мы для всех открыты, и навлекло на нас проверки и предъявление жестких требований. У тех, кто работает втихую и вообще ничего не выполняет, таких проблем нет.

Здесь надо отметить отдельно: «Ярослава» занимается весьма затратным делом, обеспечивая круглосуточное содержание нуждающихся. Обходится это в 4 млн рублей в год — это не в детский дом сходить на разовую акцию. Существует центр на гранты и пожертвования, в большинстве случаев целевые — деньги благотворители перечисляют на помощь той или иной семье, и тратить их на выполнение предписаний нельзя.

Многие работы по обустройству дома оплачивает московский предприниматель Денис Мигаль. Когда-то здесь жила его мама, и в память о ней он решил создать кризисный центр для женщин и детей, передав здание в безвозмездное пользование.

— Я понимаю, конечно, что должна довести центр до идеального состояния, чтобы у надзорных органов не было к нам претензий, — поясняет руководитель «Ярославы». — На его дооснащение мы уже потратили около 500 тысяч рублей. И продолжаем его совершенствовать: сейчас в одной из комнат прорубаем дверь, чтобы был второй эвакуационный выход. Мы практически сделали все что могли. То, что не поддается выполнению, надо решать в порядке диалога. Мы физически не можем отнести постройки на 18 метров — давайте купим еще десять огнетушителей или еще что-то сделаем. Но не надо нас закрывать, дайте возможность существовать дальше. Однако прокуратура направила материалы в суд, чтобы работу центра приостановили. Если кто-то хочет перестраховаться, почему мы должны за это отвечать?

Задали мы Марии Дугиной и самый больной вопрос: если центр все-таки закроют, куда пойдут мамы с детьми?

— Ответить на него я пока не могу, — сказала руководитель центра. — Прокуратура считает необходимым закрыть центр и пусть думает, что делать с женщинами. Они один раз уже были выкинуты системой, мы протянули им руку помощи. А их хотят вышвырнуть на обочину второй раз.

Обидно до слёз

Возможное закрытие «Ярославы» очень огорчает и районные власти.

— Центр для нас — очень нужный объект, — отмечает заместитель главы администрации по социальным вопросам Аургазинского района Сергей Цуканов. — Мы обеими руками за него, как можем поддерживаем. «Ярослава» помогает женщинам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации в силу объективных и субъективных обстоятельств. Многих мы выявляем в ходе комиссионных рейдов, некоторые обращаются в администрацию сами. Всегда хочется им помочь, но до открытия «Ярославы» направлять их было некуда. Сейчас таких проблем нет.

Кроме того, совместно с «Ярославой» в районе реализуются несколько социальных проектов, при этом из бюджета не тратится ни копейки. Один из них — «Школа традиционной семьи» — осуществляется на президентский грант, выигранный в прошлом году. На полученные 800 тысяч рублей проводили «семейные» уроки — для этого при поддержке центра пригласили лучшего специалиста по семьеведению в России Константина Шестакова. Устраивали тренинги с психологом, организовывали конкурсы, открыли школы материнства и отцовства, клуб знакомств. Вместе с центром проводятся и детские праздники, другие мероприятия.

В феврале должна быть рассмотрена еще одна совместная заявка на президентский грант. Речь идет о создании в районе ресурсного центра для детей-инвалидов — дома сейчас обу-чаются около 40 ребят. Чтобы их социализировать, на базе школы № 2 села Толбазы под ресурсный центр уже подготовлены три кабинета. На грант планируется сделать ремонт, закупить оборудование, обучить тьюторов и платить им зарплату. Если же «Ярославу» закроют, то такие проекты придется свернуть.

Большие планы на будущее и у самого кризисного центра.

— Уже приобретен участок земли в 13 соток, на котором будет создана кроличья ферма — опять же для того, чтобы женщины могли работать. Есть договоренность о закупке породистых кроликов, мясо готов приобретать один из местных ресторанов, — отмечает Сергей Цуканов.

Под раздачу, впрочем, попала не только «Ярослава». Проверки прошли по всей республике, и отдельные центры уже закрыты.

— Государственный сектор, конечно, защитится. А кто встанет на защиту некоммерческого сектора? — задает Сергей Цуканов риторический вопрос. — Если все пойдет по худшему сценарию и центр закроют, в глобальном плане этого никто и не заметит. Однако район потеряет многое. Ужесточение ужесточением, но за ним нельзя забывать о людях, особенно тех, кто нуждается в защите и надеется на помощь.

Некоммерческому сектору, работающему в правильном направлении, нужно помогать, уверен замглавы администрации. Те же проверяющие могли бы сначала спросить: чем вам помочь? Все решения необходимо принимать, опираясь на принципы разумности и целесообразности. Надеемся, что так и будет.

Пожарная сигнализация

Чтобы увидеть все своими глазами, отправляемся в центр «Ярослава». Располагается он в привольном месте — на улице Тукаева на краю села. Кругом простор до горизонта — заснеженные поля, леса.

На подъездах к центру сразу бросается в глаза красивая детская площадка перед подворьем. Это, кстати, тоже дело рук «Ярославы», однако играть на ней могут дети со всего села. Заходим в ворота и видим большой дом с вывеской, сбоку от него — гараж и баня, за домом — скотный двор и теплица.

В доме нас встречают обитатели центра: совсем молоденькая девушка (как выясняется потом, мама троих детей) и две женщины постарше. Двое малышей, оторвавшись от игры, тоже рассматривают нас с любопытством.

Три отдельные комнаты, просторная кухня, прихожая, ванная с душевой кабиной, теплый туалет — о чем еще можно мечтать? В доме тепло, как нам объясняют, даже убавлять отопление иногда приходится.

А еще дом, в отличие от других в селе, оборудован всевозможными системами безопасности: автоматической пожарной сигнализацией с передачей сигнала на пульт пожарной охраны, системой видеонаблюдения, охранной сигнализацией с тревожной кнопкой, тоже выведенной на пульт.

— Вот здесь мы установили металлический ящик — он теперь закрывает приборы пожарной и охранной сигнализации, — поясняет завхоз центра Виль Фахретдинов. — Также смонтировано дежурное освещение, указывающее дорогу к выходу, установлена система автоматической передачи извещений в пожарную часть. Сегодня развешиваем инструкции и таблички на стенах.

В помещении ощущается слабый запах краски — негорючим составом обработали лестницу, ведущую на мансарду. Заодно Виль Фахретдинов демонстрирует ту самую ступеньку, которую по требованию поднимали на несколько сантиметров. Идет работа и в одной из комнат: здесь прорубят второй эвакуационный выход.

Добавим также, что в «Ярославе» круглосуточно дежурит комендант, а днем еще бывает заведующая центром. Так что все проблемы проживающих решаются сразу же на месте.

Дети — наше всё

Женщины, которых «Ярослава» взяла под опеку, пребывают сейчас в состоянии шока. Куда они пойдут, если центр закроют, они не знают. За что им такое наказание — тоже. Но стараются пока держаться, надеясь, что, может быть, все обойдется.

Анастасии Ягфаровой, той самой молодой маме, 23 года, но девушка уже успела повидать всякое. В центре вместе с ней живут ее детишки: трехлетний Карим, двухлетний Амир и шестимесячная Раяна.

— Я росла в детском доме, затем мать меня выкрала и привезла в монастырь. Там оформили документы, взяли надо мной опеку. Потом монастырь закрыли, и я снова попала в детский дом, — рассказывает Настя свою печальную историю. — В 18 лет вышла замуж, жили с мужем и свекровью в Туймазах. Пока были сиротские деньги — выпускаясь из детдома, я получила неплохую сумму, все было хорошо. Когда они закончились, начались скандалы и драки.

Побег девушка планировала давно, потому что терпеть насилие уже не было сил. Одна женщина посоветовала ехать в «Ярославу». И тут как раз произошел очередной инцидент.

— Ночью муж и свекровь перепили, у них началась белая горячка, — вспоминает Анастасия. — Свекровь пошла на меня и детей с ножом и начала выгонять из дома. Я в чем была, босиком, схватила детей и выбежала на улицу, только успела деньги взять. Забежала за угол, вызвала такси и уехала в «Ярославу».

В центр Настю и малышей приняли сразу. Одели, обули, накормили. На следующий день семья прошла медосмотр. Малышке тогда было две недели, а у мамы воспалился шов после кесарева. В больнице их обследовали, оказали помощь.

— Если бы не центр, не знаю, куда бы я с детьми пошла, — говорит Настя. — Это очень страшно.

Сейчас молодая мама занята уходом за дочкой. Анастасии помогли восстановить документы, оформить пособия. Двое старших мальчиков ходят в детский сад. Девушка отучилась на мастера маникюра.

— В центре мы живем дружно, как одна большая семья, — поясняет девушка. — Готовим сами, кушаем вместе. Но продукты нам привозят, мы на них ни копейки не тратим. У нас здесь свои кролики, куры, козы. Сажаем морковку, лук, чеснок.

Строит Настя и планы на будущее: выйти на работу, накопить денег, отучиться на права. А с жильем обещала помочь администрация района.

Без Саши не смогу

Не менее тяжелая судьба и у другой подопечной центра — Татьяны Беляевой. Здесь она находится с двухлетней дочкой Сашей.

— В свое время я лишилась жилья: с этим «помог» бывший муж, с которым давно развелась. Жила то у родственницы, то у подруг, последние три года — в реабилитационном центре в Перми, — рассказывает Татьяна. — Там познакомилась с парнем, обещал, что все будет хорошо. Когда узнал, что у меня за душой ничего нет, ушел. Я осталась беременная одна. Потом родилась Саша. С двухнедельной дочкой на руках вернулась в Башкирию и через людей вышла на этот центр.

Маму и малышку в «Ярославе» приняли как родных. Прописали, помогли с документами и пособиями, устроили девочку в садик. Таня по специальности швея, и на имеющейся в центре машинке шила маски, экосумки, автомобильные аксессуары. А пока Татьяна хочет выучиться на повара — пройти курсы предлагает служба занятости. В планах — остаться в Толбазах: жилье здесь недорогое, есть работа и садик. Сейчас она присматривает за кроликами, кормит кур, доит коз и, кроме того, работает уборщицей в пекарне.

— В центре мы не нуждаемся ни в чем, — отмечает Татьяна. —К детям даже педагог и психолог приходят, занимаются с ними. Если центр закроют, куда я пойду? Сама — на трубы, а ребенка в детский дом? Некоторые, кому тяжело, так и делают. Но я без Саши жить не смогу, она для меня — стимул.

Еще одна мама троих детей — Регина Кильдина — живет в центре всего месяц. Покинуть родную деревню заставила та же причина — скандалы и драки, которые устраивал муж.

— Я позвонила в центр «Семья», и они меня привезли в «Ярославу», — отмечает Регина. — Сейчас двое старших детей — 15-летний Ильназ и 13-летний Ильгизар — учатся в лицее-интернате в Стерлитамаке. Младшего, шестилетнего Ильхама, устраиваю в садик. Помогли мне и с работой — мою полы в пекарне.

Регина тоже строит планы: окончить курсы поваров и устроиться по специальности, развестись с мужем, продать свою долю в доме, где жила, и начать жизнь заново.

— Наши подопечные — женщины со сломленными судьбами, — отмечает в завершение нашего общения заведующая центром Мария Христофорова. — У нас они живут кто три месяца, кто год. Мы им помогаем вновь найти себя, войти в нормальную колею. А потом они уже карабкаются по жизни: работают, выходят замуж, растят детей. Мы с ними общаемся и после того, как они уйдут, и радуемся, что у них все хорошо.

Галина Тряскина

Фото Альберта ЗАГИРОВА

Присоединяйтесь к обсуждению новости в нашей группе ВКонтакте